Russian Politics

After the collapse of the Soviet Union, Russia under Yeltsin and Putin implemented a political system of "imitation democracy," marked by "a huge disparity between formal constitutional principles and the reality of authoritarian rule." How did this system take shape, how else might it have developed, and what are the prospects for re-envisioning it more democratically in the future? These questions animate Dmitrii Furman's Imitation Democracy, a welcome antidote to books that blandly decry Putin as an omnipotent dictator without considering his platforms, constituencies, and sources of power.

"Моя жизнь" - автобиография революционера, одного из организаторов Октябрьской революции, сыгравшего ключевую роль в создании Красной армии, Льва Троцкого (1879 - 1940).

О содержании этой книги с уверенностью можно сказать одно: Заратустра ничего подобного не говорил. Но наверняка не раз обо всем этом задумывался. Потому что вопросы все больше простые и очевидные. Захватывающие погони ума за ускользающей мыслью, насильственное использование букв кириллического алфавита, жестокая трансформация смыслов, гроб на колесиках сансары, кровавые следы полуночных озарений, ослепительное сияние человеческой глупости - все вот это вот, непостижимое и неопределенное. Собственно, Макс Фрай всего этого тоже не говорил.

J. is a smuggler living in Russia, making his living fencing the flotsam of communism's collapse. In Istanbul he takes a commission to trap an endangered Russian butterfly and decides to use it as an opportunity to smuggle V., his Russian lover who has no papers, back into her homeland. In the port of Odessa, she disappears, and J. continues alone to a small village on the Black Sea. Letters from V. begin to arrive, and as J. hunts the butterfly, he seeks a way to lure V. back into his life.

Ehto svoeobraznyy svod ehticheskih pravil, predlagaemyh v vide pisem k znatnomu cheloveku, zanimayushchemu vysokuyu gosudarstvennuyu dolzhnost'. Napisannye v dostupnoy manere, s mnozhestvom primerov iz istorii i iz povsednevnoy zhizni, poroy ostroumnye, poroy sarkastichnye, oni uvlekayut chitatelya svoim soderzhaniem i neredko porazhayut glubinoy mysli.

Understanding 2016 as one battle in a much longer war is essential to understanding the critical threat currently posed to America's electoral sovereignty and how to defend against it. Illuminating how the lessons of the past can be used to protect our democracy in the future, Rigged is an essential book for consumers of every political persuasion.

What is Vladimir Putin up to? This book examines how the mentality of Putin and his team - the code of Putinism - has shaped Russian politics over the past two decades. It explains not only the thoughts and ideas that motivate Putin's decisions, but also the set of emotions and habits that influence how Putin and his close allies view the world. While some observers portray Putin as either a cold-blooded pragmatist or a strident Russian nationalist, Taylor provides a more nuanced and compelling interpretation of Putin's motives and actions.

What do ordinary Russians think of Putin? Who are his supporters? And why might their support now be faltering? Alive with the voices and experiences of ordinary Russians and elites alike, Sam Greene and Graeme Robertson craft a compellingly original account of contemporary Russian politics.

Уникальный источник захватывающей информации о развитии соц.медиа. Современные средства коммуникации и способы передачи информации стали настолько важной частью нашей жизни, что мы уже не представляем себе мир вокруг нас без социальных сетей, мессенджеров и сотовой связи. Путь, который проделали медиа за прошедший век, нам кажется абсолютно естественным и единственно верным. Но для советских ученых двадцатых, шестидесятых и даже восьмидесятых годов он был отнюдь не очевиден.

Media and public discussion tends to understand Russian politics as a direct reflection of Vladimir Putin's seeming omnipotence or Russia's unique history and culture. Yet Russia is remarkably similar to other autocracies - and recognizing this illuminates the inherent limits to Putin's power. Weak Strongman challenges the conventional wisdom about Putin's Russia, highlighting the difficult trade-offs that confront the Kremlin on issues ranging from election fraud and repression to propaganda and foreign policy.

Историю разведывательной службы нашего государства писали тысячи "бойцов невидимого фронта", многих из которых можно назвать выдающимися или даже великими. В этой аудиокниге вас ждет рассказ лишь о шестидесяти двух из них.

Boris Morros was a major figure in the 1930s and 1940s. The head of music at Paramount, nominated for Academy Awards, he then went on to produce his own films with Laurel and Hardy, Fred Astaire, Henry Fonda, and others. But as J. Edgar Hoover would discover, these successes were a cover for one of the most incredible espionage tales in the history of the Cold War-Boris Morros also worked for Russian intelligence. Morros's assignments took him to the White House, the Vatican, and deep behind the Iron Curtain.

"Размышления" (называемые также "К самому себе" или "Наедине с собой"), написанные Марком Аврелием по-гречески и найденные после его смерти в походном шатре (впервые изданы в 12 книгах в 1558 г. с параллельным латинским переводом), в кратких афористических высказываниях формулируют стоические воззрения императора-философа.

An authorized mission to rescue a friend may be the last adventure of Stiletto's career...or his life. A coup stirring in Russia to overthrow President Putin faces the wrath of Moscow police and government agents. Suspects are arrested or assassinated. Survivors run for their lives, including Vladimir Glinkov, a friend of Scott Stiletto. Glinkov desperately calls for help, but the US government will not get involved. Despite his pleas to aid a friend in need, Stiletto is ordered to stand down.

Поли́тика — трактат Аристотеля о государстве, содержащий начала социальной и политической философии. Трактат написан в последние годы (335—322 до н. э.) жизни Аристотеля в Афинах, попавших под влияние Македонии. В книге рассматриваются проблемы семьи как ячейки государства, рабства, гражданства, определения государства, а также форм его правления и целей.

In this timely and incisive book, Sergei Medvedev argues that Russia's war in Ukraine was not merely a whim of Putin's obsession: rather, it was the result of two decades of authoritarian degradation and post-imperial ressentiment, a culmination of Putin's regime and of Russia's entire imperial history.

Спецслужбы - разведка и контрразведка - как особый институт государства, призванный обеспечивать его безопасность, сформировались относительно недавно. Произошло это в начале XX века - в тот момент, когда они стали полноправной частью государственного аппарата.

Anticipating a new dawn of freedom after the disintegration of the Soviet Union, Russians could hardly have foreseen the reality of their future a decade later: a country impoverished and controlled at every level by organized crime. This riveting book views the 1990s reform period through the experiences of individual citizens, revealing the changes that have swept Russia and their effect on Russia's age-old ways of thinking.

As one of the most famous women rulers in history, Russian Empress Catherine the Great has long been remembered not only as one of the most powerful women of her time, but she was also one of the most powerful and capable rulers in all of Europe. And her path to the throne was just as remarkable as her reign.

На тему любви написаны тысячи книг и сказано такое множество слов, что одному человеку невозможно объять все их количество. Осмыслить ее как целостный духовный феномен, стало возможным благодаря философии. Первые попытки рационального осмысления любви были предприняты в Античности: Сократ считал, что истинная любовь вдохновляет человека на поиск истины, способствует духовному росту и преодолению эгоистических устремлений. Платон первым составил ее классификацию, определив виды.