Эволюция начавшаяся с началом существования Вселенной не остановилась на биологической ступени. Человек принадлежит к одному биологическому виду, но его культурное разнообразие и динамичность культурного развития говорят о том, что в пространстве культуры эволюция продолжается, в ней можно открывать принципы, законы и закономерности свойственные как всем эволюционирующим системам, так и специфические для пространства культуры. В пространстве культуры продолжается диверсификация, аналог видообразования, и исследуя её мы можем создавать филогенетические построения, где отдельные представители Homo sapiens будут относиться к различным видам, семействам, родам стоящим на различных ступенях эволюционного развития. Эти существа разных видов сосуществуют вместе, считая себя особями одного вида, потому что привыкли брать за основу самоопределения биологический уровень организации. Но это не так.

Какие особенности западной культуры, а ныне и порождённой ей всемирной цивилизации делают индивидуальное просветление невозможным.

Можно ли вообще свести мистические описания иного мира к каким-либо непротиворечивым законам, любого мира, любым законам. Могут ли быть человеческие сознание и намерения вообще важны для предполагаемого посмертного существования в вечности, и по каким критериям эти законы могли бы непротиворечиво оценивать акт самоубийства для дальнейшего бессмертия. Как вообще бессмертие укладывается в картину самоорганизующегося эволюционирующего мира (спойлер: никак).

Можем ли мы быть бессмертны? Не в плане какого-то мировоззрения, а в принципе, по самой конструкции нашего "Я", любой жизни, любого сознания и самосознания? Способно ли что-то вообще в этой вселенной быть настолько устойчивым, чтоб стать бессмертным? А если нет, так ли страшна смерть, как её малюет инстинкт самосохранения и собственное эго?

У Павла Дурова во Франции было два пути: бежать или остаться. Первый путь должен был привести рано или поздно к тотальному противостояние тоталитарному цифровому контролю, стандарты которого создали Google, твиттер и цукербекерские сети, приглашение в андеграунд всей своей миллиардной аудитории и первое массовое изменение парадигмы интернет пространства, в котором виртуальные права и свободы по крайней мере отражают права и сободы граждан стран свободного мира существующие в аналоговой реальности. Он выбрал второй путь: компромисов и договоров. Приведёт ли это телеграм реально к состоянию тоталитарных цукербекерских сетей, или есть какой-то третий путь?

Был ли бы Пушкин сторонником "русского мира", живи он в наше время в России? На первый взгляд, вопрос риторический. Но, по видимому, его риторическим сочли бы как те, кто дали бы на него отрицательный ответ, так и те, кто дали бы положительный. И действительно, если оглянуться на XX век, а также посмотреть на тотальную фашизацию сегодняшней российской культуры, если оценить сложность личный путей деятелей культуры, не редкую противоречивость их воззрений, а также смесь посылов самого Пушкина, сегодня выдаваемых то за как-бы имперские, то за как бы свободно-демократические, то вопрос этот окажется не таким уж однозначным.

и другие уже не новости

Кем вообще нужно быть, чтоб в наше время устроить настоящую захватническую войну, войну на уничтожение? Какой тип сознания должен быть у таких людей, какие культурные, социальные, психологические особенности должны сложиться у народа, который в XXI веке окажется способен на такое? Это атавизм или новая, альтернативная форма ментальности, которая теперь всегда будет угрожать нам в будущем? А быть может способность учиться на своей истории вообще особая способность, свойственная далеко не всем культурам, и некоторые из них просто не меняются?